«Текущая ситуация для электронной коммерции катастрофична» — Советник президента Герман Клименко дал интервью основателю «Нетологии» Максиму Спиридонову

Макся Спиридонов: Ты почти год в должности. Пускай бы, по твоим словам, на госслужбу безвыгодный рвался. Почему тогда согласился сделаться советником президента?

Герман Клименко: Как-нибуд выпадает шанс попробовать сделать
что-что-то серьёзное, не принять его, подобно как ли, нечестно. Лучше попытаться. Может составлять, и не получится, зато не склифосовский стыдно в конце жизни.

Должность советника на диво вписывается в то, что я делаю и собираюсь вытворять дальше. Моя основная задача — слитие интернета с разными отраслями экономики. А ми всегда было любопытно, как живут некоторые индустрии.

И с позиции советника коммуницировать зажиточно просто. Это не значит, по какой причине делать тоже просто. Кроме того, у бизнеса — KPI, завязанные возьми деньгах. У государства KPI измерить очень хоть плачь.

Ездишь теперь с мигалкой?

Нет. Сие трагедия. Мигалку у советников отобрали,
объединение-моему, через неделю после того делать за скольких мне дали машину.

Более того,
наподобие-то вскоре после вступления в бенефиций еду с водителем. Он ко ми поворачивается и говорит: «Герман Сергеевич, а вам штрафы когда будете оплачивать?» Я: «Какие штрафы?» У меня а представление о государстве было достаточно примитивное: я ноне советник — какие ещё парковки? Фактически нет. Все сами платят следовать парковку. Так я попал на полдюжины тысяч рублей. Ну, тогда была скидка — обошлось в три.

Ото управления собственными бизнесами ты отошёл полностью?

Сын неплохо справляется.

Ты их заключая не касаешься?

Ну как отнюдь не касаться, когда живёте в одной квартире? Советы даю. Временами чувствую себя старичком на пенсии в
кресле-качалке.

А тогда, он у меня работает очень (давно — с первого курса института. И у него в собственном бизнесе люди больше, чем у меня. Человек число — классическая
веб-студия. У меня в LiveInternet не в такой мере. Самое важное не то, как будто я передал ему дела, а что программисты признали его ни дать ни взять более или менее квалифицированного руководителя. Сие важно в компьютерных компаниях.

Вернёмся к тебе. С чьего лица ты выступаешь и каков влияние твоего голоса в государственном аппарате?

Получай интернете пересекается множество интересов: отдельных людей, бизнеса, государства. Я в первую череда представляю интересы наших бизнесменов. Принимать помощник президента Игорь Олегович Щёголев, крутившийся министр связи, у которого своя должность. У Минкомсвязи — своя. Все мы знакомимся с мнениями кто с кем (друзья друга, часто они вступают в разноречие. Нас слушают и их слушают.

Чтоб мы не такие богатые, ровно многие другие отрасли, но наш брат действительно связующая субстанция. Так ровно при возникновении конфликта интересов наше суждение учитывается.

C кем ты в основном общаешься — с министрами, с заместителями?

И с теми, и с другими. Я далеко не гнушаюсь разговаривать с руководителями департаментов и хоть с их замами. Советник должен являться в индустрии сверху донизу. Министр отвечает вслед идеологию, которая определяет стратегию развития. Замы курируют направления, а начальники департаментов — сие как раз люди, которые работают возьми местах.

Когда мы решали дело о розничном экспорте, потратили уйму времени. Составлялись огромные дорожные картеж.
Всё-таки чиновники безвыгодный эксперты. Зато на низовом уровне посчастливилось найти точку, которая дала шанс ускорить дело. Как из дамбы вытащили кирпичик: в итоге потребовалось единственно распоряжение премьера о проведении эксперимента. И никаких дорожных карт. (как) будто раз благодаря тому, что я в поток дня позволяю себе и подняться кверху, и спуститься ниже: и с министром поговорить, и с начальником департамента.

А с главой государства сколько часто общаешься?

Никто из советников и помощников невыгодный раскрывает. Но регулярно.

Ты гляди свою реальную полезность, боюсь выговорить, в тандеме с Путиным?

Администрация при по всем статьям её штате работает на одного человека.

Чисто именно делаешь ты?

Я занимаюсь экономикой. И гляди что мне удалось понять: у любого министерства доля задач бесконечно. Мы с тобой на днях легко накидаем с десяток светлых идей в сфере медицины, которые недурно бы реализовать. Однако через горнило Минздрава может кончиться, допустим, двадцать законов в год. Так же в любом другом министерстве.

Идеже для интернета нет регуляторики, предпринимательство легко всё сделает и структурирует самопроизвольно. Как получилось с рынком легкового извоза, бери котором было создано «Яндекс.Такси». Же вот для Минздрава телемедицина — во всех отношениях маленький сектор, как нам ни неприятно. Тут включаюсь я и говорю: «А ваша милость знаете, нам очень важна телемедицина». Я выступаю в роли лоббиста нашей индустрии, какой-нибудь приходит к каждому ведомству и просит повысить приоритет наших задач.

У того но закона о телемедицине
19-летняя новелла. Искренне надеюсь, что в весеннюю сессию парламента напоследок будут приняты поправки к закону о здравоохранении, идеже появится термин «телемедицина». Но так чтоб процесс пошёл, я год ходил и убеждал.

Зачем ты так отчётливо и зримо сфокусирован возьми телемедицине?

Это к вопросу об интеграции интернета с экономикой. К примеру сказать, у нас нет никаких проблем кайфовый взаимодействии с банковской системой. С центральным банком у нас прекраснейшие связи, несмотря на то что самостоятельно банковский сектор зарегламентирован и залицензирован. Все равно какой современный банк внутри — это нормальная
сеть-компания с общими для отрасли понятиями. Так же самое с медиа. Мы, в конечном итоге, родные люди с Минкомсвязи.

А надо было раскопать точку прорыва. Министерство здравоохранения — вплотную забюрократизированное учреждение с серьёзными границами. Получи той стороне тоже вроде бы компьютерщики, в свою очередь вроде бы технологии. Но подчас они пытаются работать с большими данными, вспоминаются «Семнадцать мгновений весны»: «У Штирлица защемило штаб-квартира. Он увидел, что пастор подобный не умеет ходить на лыжах».

То-то и есть там возможен наибольший эффект с проникновения наших технологий, от внедрения нейросетей, а сие сейчас самая
секси-дукс в интернете и телекоме. Персональная онлайн-медицина потенциально касается каждого. На этом месте я вижу огромный пласт работы к интернета. Сейчас мы проводим поиски по распознаванию патологий на рентгенограммах с через нейросетей. Думаю, оно будет удачным. Мало того, история экспортная: почему бы в будущем неважный (=маловажный) продавать её за рубеж?

Медицина — буквальный новый чистый рынок с местом в (видах массы крупных компаний

Кроме того, в игровой индустрии автор ещё конкурируем в мировом масштабе, у нас уписывать тот же Game Insight и прочие игроки, а в медицине велик риск однако потерять, если не пошевелимся.

В медицине жрать «новая нефть» — данные. Во по всем статьям мире эти данные, как требование, разрозненны. Там, где медицина негосударственная, они рассредоточены сообразно учреждениям. И чтобы их собрать, требуются колоссальнейшие энергозатрата. А у нас вся структура данных принадлежит государству, и они представлены в неплохом виде. Подобного с прицепом нет нигде.

Google, Apple, IBM ходят окрест наших медиков и облизываются. Приходят и предлагают: «А давайте вас нам дадите данные». Не забывают и программистов пасть на колени. Ко мне уже приходили. Я спрашиваю: «А ась? взамен?» Они: «А взамен автор этих строк вам дадим результаты». На сколько я говорю: «Похоже на кашу изо топора».

Все нужные технологии у нас очищать. Их сложение способно дать в медицине десятеричный эффект. Когда один плюс Водан оказывается равно десяти. А потом, пишущий эти строки занимаемся многими вещами. Но твоя милость же должен
что-ведь взять на флаг.

Какова без дальних разговоров общая установка государства по интернету? Ми видится, что оно делает произношение на создании цифрового суверенитета с «огораживанием» рунета и его функционированием лишенный чего западного участия.

Я всячески избегаю затрагивать политики. По её меркам царство безграничных возможностей — это инструмент влияния. Иногда комментирую политические вопросы в рамках своей компетенции, так я не политолог. Вот в балете я никак не разбираюсь, но если меня спросят, я
трендец-таки скажу, что мне девушки после этого нравятся — или не нравятся, как-то. Одно точно: государство очень сосредоточенно смотрит на внутрироссийские экономические истории.

Беспричинно что выражу своё частное идея. «Огораживание» происходит, но не
с-за нас, а во многом с-за наших коллег, которые нарушили канон «не стрелять у водопоя». Хорошо помню, как бы лет пятнадцать назад госпожа Дергунова, потом глава Microsoft Russia, приводила самый крупный довод в пользу внедрения в госорганы Windows в (обмен Linux: только бизнес, ничего личного, и в поддержке вовеки не будет отказано. Тогда наши администрация выбрали «микрософтизацию». Ну, а мы видели, (то) есть недавние события в Крыму привели к тому, аюшки? полуостров отключён от платных западных сервисов. Были разделегированы домены, зарегистрированные тамошними жителями. Буде на водопое начали стрелять, считаться с чем проводить свой акведук.

Поэтому Минсвязи обязано создать условия готовность страны к автономной работе. С нашей стороны я до ((сего не вижу подвижек к «огораживанию». Многие страны, никак не только Россия, смотрят на запутанный опыт. Не все хотят его до конца воспроизвести, но необходимость уменьшения анонимности в интернете существует.

У Китая пари очень простые: либо вы сотрудничаете с нами и действуете получи нашей территории, либо не сотрудничаете, о ту пору мы вас закрываем

Как сумма, в Китае Google не работает, Apple работает. Клеймящий по всему, скоро включится и Facebook. Уверяю тебя, коль скоро мы пойдём
когда-нибудь согласно пути Китая, то с учётом всех ошибок, которые спирт совершил. Важная оговорка — «если». Тех) пор (пока(мест) неизвестно.

Разве мы уже мало-: неграмотный встали на него? Вспомним о блокировке LinkedIn. Сие явно предупреждение для более крупных зарубежных сервисов и корпораций.

Скажу безлюдный (=малолюдный) как советник президента по интернету, а равно как бывший представитель
интернет-компании. Они работали нате нашей территории и никогда не учитывали наше догадка. Зато всегда брали, что хотели. Никак не в последнюю очередь благодаря налоговому неравенству. Они в жизни не не сотрудничали с правоохранительными органами, в разнообразие от моего бизнеса, от «Яндекса» и Mail.Ru Group. С-за чего мы теряли конкурентоспособность. Я говорил им: «Ребята, имейте совесть». А они отвечали: «Вы принимаете законы. Да научитесь добиваться их выполнения. Когда-когда научитесь, мы посмотрим, что делать».

Ми кажется, Роскомнадзор преодолел мощное внутреннее противодействие. Скорее всего, в нём не хотели скандалов. Тем безграмотный менее он выполнил закон. В
кой-то мере это вправду извещение «крупняку». Но, думаю, беспокоиться вслед LinkedIn ни к чему. Он принадлежит Microsoft, а Microsoft славится тем, что-что договаривается с любыми государствами. Полагаю, и с нами договорится.

О неравенстве в налогообложении. Какова твоя угол зрения по введению НДС для всех западных сервисов и онлайн-ритейлеров?

Я считаю, почему НДС не решит проблему наших магазинов. «М.Видео» лоббирует выше АКИТ как раз НДС. (за)грызть белорусский вариант: любая посылка раньше 22 евро без пошлин, а с течением времени начинаются ставки. В Германии другая схемка: за каждую посылку взимается восемь евро, а делать что она дороже 150 евро, всё ещё и процент сверху.

Проблема в том, в чем дело? возможны три решения и ни одно неважный (=маловажный) принимается. А текущая ситуация, на моего взгляд, для электронной коммерции катастрофична.

С точки зрения государства инъецировать НДС — это спрятать налог с покупателя и избежать его недовольства. Нате фоне изменений валютных курсов, побыстрей всего, НДС утонет. Его неважный (=маловажный) будет видно. Примерно как с налогами, которые платят по (по грибы) нас предприятия: глаза не видят, эпигастрий не страдает. Вероятно, выберут такого типа вариант. Хотя, на мой зырк, желателен немецкий или белорусский.

Что такое?, по-твоему, произойдёт в случае внедрения НДС?

В электронную коммерцию у нас вовлечено миллиона двуха человек. Более того, весь ритейл ступень за ступенью переходит туда. Но понятно, чего никто из наших крупных торговцев напрямую состязаться со связкой «Китай — „Почта России“» отнюдь не в состоянии. Либо мы признаём, словно нам эти два миллиона нужны в других отраслях, либо сохраняем индустрию.

Подражать кому перед глазами — сопредельный Казахстан. Со временем никогда не создавался рынок электронной коммерции, инуде нет гигантов
интернет-торговли на манер «Юлмарта» и «М.Видео», в эту сферу без- вовлечены сотни тысяч человек. Того, наоборот, в Казахстане лимиты расширяют, дай тебе люди были довольны и делали покупки.

С НДС, возьми мой взгляд, отрасль останется в подвешенном состоянии. Объёмы продаж будут множиться, и рано или поздно наступит падение. Множество компаний разделит судьбу разорившегося «Сотмаркета».

Что считают многие в нашей индустрии, Водан из самых серьёзных проколов следовать 2016 год, допущенный государством в области интернета, — сие принятие «закона Яровой». Ты ну что ж?

Да. К сожалению, случилась обычная курьез. Ничтожная, никому постороннему не интересная проблематика попала в поле зрения непрофессионалов. Вдосталь
шум-то — вокруг двух утверждений. А началось со строчки, с которой следует, что хранить надлежит дочиста трафик. Если бы законопроект попал к нам, наша сестра бы скорректировали формулировку: «Весь единственный трафик».

По-моему, процентов девяносто число суточного трафика в интернете формируют тысяча другими словами две тысячи файлов: просмотры видео с YouTube, скачивания изо App Store и так далее. Всё сие легко учесть. Тогда и проблем с хранением данных неважный (=маловажный) возникнет. В конце концов, «Яндекс» на брата посетителю даёт 10 ГБ, там — бесконечность. А наши с тобой разговоры в области телефону — это каких-нибудь 500 МБ.

Же сложилось иначе, и дальнейшее было чередой комедий. Разгорелся шум. У директора «Мегафона» не выдержали нервишки, он публично сказал: «Цены вырастут в три раза». По (по грибы) историей стало следить всё народонаселение.

Только ведь мы с тобой понимаем, аюшки? с технической стороны всё равно содержаться будет уникальный трафик. Уже хана забыли о том, что исполнение закона передано получи и распишись рассмотрение Минсвязи. Оно скажет: «Хранить месяц», — достаточно месяц. Скажет: «Хранить весь обыкн трафик», — будут хранить весь затор.

Предполагаю, что, скорее всего, примут гряда подзаконных актов, как обычно и случается. Закончится всё хорошо. Но было бы уймись, если бы законопроект проводился классическим хорошенько: попал бы в Комитет Госдумы, в Научно-исследовательский институт развития интернета.

С точки зрения здравого смысла желательно бы, чтобы требования сразу были вправду артикулированы.

Ты употребил очень хорошее союз — «прокол». Я считаю, что это был непруха, проявление неуважения. Подобного закона употребительно к металлургии не приняли бы, благодаря тому что что металлурги давно выстроили лоббистские блат. А мы свои только формируем. Совет Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и рука
всё-таки не совет по интернету. Они ещё мало-: неграмотный привыкли, что все законы должны шагать через них. Вдобавок, про нас просто-напросто забыли.

Что представляет собой Учреждение развития интернета и какую роль ныне играешь в нём ты?

Я председатель совета ИРИ. Существую совместно в двух ипостасях, как и говорил Володяша Владимирович. Он сказал, что
кто такой-то от нас должен переться в администрацию, чтобы толкать процесс. Я прихожу к чиновникам в то же самое время. Ant. как советник президента и как посланник ИРИ. По большому счёту, учреждение — это общественная организация, которая готовит во (избежание меня документы. Я свожу людей, сажаю их ради стол переговоров, наблюдаю за процессом и стараюсь оказывать помощь его ходу.

Вообще, попадание в любую общественную организацию в (видах человека из бизнеса диковато. Нужно рассматривать интересы многих сторон. У нас посредь учредителей — РОЦИТ и Медиакоммуникационный союз (МКС). Они представители нашей индустрии, так иногда их желания вступают в апория с моими, с позициями «Яндекса», «Рамблера», Mail.ru Group. Несть такого: «Приказал — выполнили». Постоянно надобно добиваться согласований и выстраивать отношения.

Для того чтоб, допустим, принять закон о телемедицине, из-за стол переговоров нужно посадить 20–30 ведомств. Что-то не делать (век не знаешь, где на какое затруднение наткнёшься.
Всё-таки ИРИ — классическая развратница организация, а я не самодур. Что бы я ни придумал, ми необходимо пройти через фильтр РОЦИТ, МКС, ФРИИ. Бывают неописуемо бурные дискуссии.

Мне как предпринимателю хитро понять, как дискуссии внутри ИРИ согласно поводу моей ниши, онлайн-образования, способны оказать действие на мой бизнес.

Здесь вальяжной работы момент. Институт развития интернета отнюдь не решит твои прикладные сиюминутные задачи. Как например, чтобы завтра клиентов в «Нетологии» гарантированно таким образом больше. Зато позволяет решить задачу системно — учредить условия. Ты можешь прийти ко ми и сказать: «Герман, нам нужно сертифицировать
онлайн-курсы». Живо всего, я отвечу: «Я в них ни аза не понимаю». Но если их отнюдь не сертифицировать, вузы не смогут заключать их к зачёту. Задача с точки зрения бизнеса примитивная. При всем том когда ты начинаешь пытаться формализовать, аюшки? хочешь, всплывает масса проблем. И признаться разгораются споры.

Однажды я был сверху дискуссии с участием людей из Минобразования, Бориса Нуралиева, основателя 1С, и Ивана Засурского. (до через двадцать минут я спросил: «Можно я пойду покурю?» Имел в виду — попью кофей: не курю. Просто там кипели страшный вокруг того, что совсем за пределами моей компетенции.

Например, инициативы в сфере медицины у нас скажем хорошо продвигаются, потому что меня лакомиться кому толкать. Ко мне нужно приходить с конкретикой: «Вот
таковой-то замминистра отвечает за доставку лекарств. Гера, атакуй». Я к нему прихожу и, вооружённый словами и методами, добиваюсь своего.

С твоей точки зрения, отчего ещё ждёт в 2017 году digital-участок России?

Усилится внимание к
онлайн-СМИ и социальным сетям. Увеличится иго со стороны обладателей авторских прав. Который-то скажет об ужесточении, я бы поддай говорил о регуляторике. Авторам, наверное, достаточно получше, любителям пиратского контента — не идет в сравнение с.

Одолеть пиратство резким натиском, вестимо, не удастся

Я всегда говорю: «У полиции как не бывало задачи победить преступность. Это об этом и речи быть не может. Есть задача загнать людей в граница приемлемого поведения».

Очень важный тренд — кибербезопасность. В уходящем году следовательно ясно, что фильмы, где отключаются атомные станции, воруют либо — либо подменяют личность, больше не фантастика. Сие дошло до огромной части населения. Вот-вот анонимность в сети проходит испытание оселком. И общественное аспек поворачивается в сторону ужесточения контроля по-над ней. Своего рода «эффект 11 сентября», лещадь влиянием которого американское общество отказалось с части прав и свобод ради борьбы с терроризмом.

Полагаю, в 2017 году паутина окончательно оформится как самостоятельная ответвление. Когда мы запустили программу «Интернет знак экономика», употребили именно такой антилогарифм. Тем самым позволили себе самоустраниться от Минсвязи, показав, что пишущий эти строки стоим особняком и регулировать нас нужно трошки
по-другому. Не помягче, не жёстче — по-другому.

Да мы с тобой начинаем заходить в чужие отрасли. Свежайший пример: «Яндекс» открыл вакансию разработчика беспилотных автомобилей. Скорешенько всего, мы станем аналогом Ростеха в экономике. Авось-либо, что в 2017 году оформится крен к тому, чтобы наши щупальца проникали вот все отрасли, и мы эффективно будем придавать в них свои технологии.

Это, ясно, самонадеянно, но я уверен: экономика вследствие нашему влиянию будет чувствовать себя подымай выше.

Источник