«Смерть наличных»: когда она наступит и о чём стоит переживать

По сию пору чаще можно услышать про приближающуюся «смерть наличности» и пришествие того, что называют cashless society.

Наличные обвиняют изумительный множестве грехов — именно их считают причиной уличных ограблений, от «чёрный нал» отмываются нелегальные средства к существованию и совершается уклонение от налогов. Известный платёжный инструмент преступного мира — кейс, заполненный стодолларовыми купюрами. На наличности завязаны теневая экономическая наука и мировой терроризм.

В то же хронос безналичные платежи дают государству и компаниям-операторам переводов обширный доступ к информации о доходах и расходах человека. В такой мере эти данные могут превратиться в баян давления с их стороны: в мягких сценариях — маркетингового; в самых жестких — и политического.

Рассмотрим имеющийся в мире исследование перехода к безналичным платежам и аргументы его сторонников и противников.

Источник cashless society

Пионерами перехода к безналичному обществу являются страны Евросоюза. Вопреки на то, что в Европе пропал единой, принятой Брюсселем, политики, направленной держи установление cashless society, определённое стискивание сверху всё же присутствует. Таково, недавно было предложено отказаться ото использования купюры в €500. Но и помимо общеевропейских директив стремительное движение к отказу с оборота монет и банкнот и полному переходу получи и распишись пластик наблюдается в большинстве развитых стран Еврозоны.

Эдак, во Франции больше 50% розничных платежей безналичны, в Нидерландах — 52%, а Хорватии посчастливилось достичь показателя в 90%

Развитая экономика, хотя по-прежнему очень много наличных

Что ни говори такие тенденции наблюдаются не от края до края. Мощнейшая экономика Европы — Германия — имеет в обороте в неуд раза больше наличности (в процентном соотношении, исходя изо общего количества денежных средств, задействованных в сделках, которые совершают граждане), нежели её соседи и другие страны, находящиеся бери том же экономическом и социальном уровне.

В 2014 году 82% сделок немцы совершили, расплачиваясь чистыми деньгами, причём банковские переводы не использовались и присутствие таких крупных операциях, как достижение недвижимости или автомобилей. Социологи связывают сие с историческим контекстом: пережившая в прошлом веке одну крош колоссальных инфляций и экономических кризисов, разрушительные войны, специализация на две половины и периоды тотальной слежки держава с недоверием относится к тому, чтобы сберегать деньги не «на руках».

В ступень Веймарской республики цены за сколько-нибудь месяцев взлетели в триллионы раз. Обычной опытным путем было, получив на работе выгода, немедленно бежать в магазины, чтобы поспеть совершить покупки до того, на правах полученные деньги через несколько часов обесценятся и будут годны исключительно для оклейки стен вместо обоев тож, если пачки банкнот ещё далеко не были распечатаны, — на детские конструкторы.

Стагфляция второй половины сороковых годов вышла безлюдный (=малолюдный) столь жестокой, но и тогда в Западной Германии был день, когда реальным платёжным средством служили отнюдь не местные деньги, а купленные на чёрном рынке зеленка или даже такая «альтернативная валюта», сиречь пачки американских сигарет и пайки изо рационов солдат союзных армий.

Ни о каком хранении средств в банках в таких условиях и речи состоять не могло. Более того, безвыгодный только германский опыт, но и метонимия таких стран, переживших гиперинфляции, что Болгария и Румыния (да и Россия), показывает, а на несколько поколений вперёд граждане перестают верить на местную валюту, которая бог знает как поведёт себя завтра. Воедино с ней пропадает доверие и к банковской системе, а прислуга стараются делать накопления в «твёрдых» иностранных деньгах и не мешало бы где-нибудь дома, в тайнике из-за плинтусом.

В то же время в Восточной Германии свирепствовала тайная мент — Штази. Соседи следили друг следовать другом и, опасаясь, чтобы на них маловыгодный успели написать донос, стремились обделать это первыми. Отсюда то, до какой (степени большое значение имеют для современной Германии личное район, приватность и анонимность. (Вспомните, какой сильной была воздействие. Ant. игнорирование общества, когда вскрылись факты сотрудничества немецкой разведки с американскими спецслужбами в некоторой степени лет назад). Именно анонимность многие немцы назвали главной причиной отказа ото безналичных расчётов, справедливо подразумевая, что-что такие платежи чересчур открыты про их операторов и государства.

И пока прогрессисты с Der Spigel пишут о том, что «запрет наличных ударит после наркоторговле и незаконной трудовой деятельности», а депутат Немецкого совета экономических экспертов Петер Бофенгерц называет наличные гроши «анахронизмом», Германия, тем не в меньшей мере, продолжает оставаться, пожалуй, самой далёкой через идеалов cashless society страной Европы.

Проблемы в образцовом cashless society Швеции

Никак не всё гладко и в известной своим целеустремлённым движением в сторону окончатель безналичного общества Швеции. А ведь ей посчастливилось достичь того, что более 95% розничных покупок в стране совершаются вне использования физических денег, а терминал для того считывания карт найдётся и у бездомного продавца благотворительных газет.

Повально большее распространение в стране получает мобильное адденда Swish, позволяющее осуществлять платежи, безграмотный используя карты, непосредственно со смартфона. Запущенное в 2014 году, по (по грибы) год внедрения (данных о распространении его в 2016 уже нет) Swish охватило уже побольше 3 миллионов пользователей при общей численности населения 9,5 миллионов.

Важное перевес приложения на момент его запуска точно по сравнению с аналогами, внедряемыми государствами в других странах, — мгновенная бойкость транзакций (американское Venmob в 2014 году, возьмем, было способно «затянуть» платёж бери два дня, как обычный банковский конверсия, а значит, подходило только для раньше планируемых расходов, а не для повседневных покупок).

Рядом этом оборот наличности жёстко контролируется, ограничен небольшими лимитами, а обнаружив, сколько кто-то снимает наличные неумеренно часто, банк имеет право пробудить полицию, чтобы проверить, не правонарушитель ли вы или террорист.

Сие связано с тем, что шведской экономике необходим вечный оборот денег для того, так чтоб избежать коллапса. Вкупе с отрицательной процентной ставкой сверху хранение средств на счетах (шведы платят банкам вслед депозитные вклады), cashless-политика заставляет граждан свершать покупки, противясь оседанию денег по части карманам и накопительству и, таким образом, заставляя денежную массу совершенно время работать.

С 2011 года событие наличности в Швеции упал на 30% (сие самые высокие показатели в мире, таких безвыгодный смогли достичь ни Австралия, ни Город льва, несмотря на их усилия ровно по внедрению концепции безналичного общества). Только сегодня, несмотря на такие достижения в установлении cashless-общества, находятся и противоборствующие стороны отказа от традиционных расчётов.

Приближенно, Бьёрн Эриксон, бывший шеф национальной полиции Швеции, а ныне вожак Säkerhetsbranschen, лоббистской группы для индустрии безопасности, утверждает, что же помимо угрозы приватности, которую слабит с собой переход к безналичному обществу, лещадь удар попадают и интересы людей старшего поколения (вопреки на то, что по статистике с лишним половины шведских пенсионеров пользуются единственно карточками, есть и 7%, которые сроду не осуществляли безналичные платежи).

Небольшой бизнес в Швеции в обязательном порядке обязан справлять средствами для приёма карточек и вливать в свои расходы траты на их прислуживание. Ещё одна проблемная для внедрения total cashless местность в Швеции — фермеры, живущие в сельской местности. С одной стороны, тута недостаточно POS-терминалов и часто бывают проблемы с качественным соединением, с-за чего безналичный платёж выработать невозможно. А с другой — в рамках государственной политики, и исходя изо стремления снизить издержки на их жалованье, банки перестают обслуживать банкоматы и вывозят их с отделений, делая снятие наличных невозможным.

До сего часа одна важная проблема, которую отмечает Эриксон — ведь, что принудительное внедрение безналичности дискриминирует граждан, которые злонамеренно, в силу своих идеологических или религиозных убеждений, никак не хотят использовать электронные деньги.

Вопреки на все эти доводы, (земля продолжает идти по пути принуждения, озвучивая официальную государственную политику что «Vi hanterar EJ kontanter» — «Мы малограмотный принимаем наличные деньги».

Причиной таких жёстких мер получается не только стремление к контролю оборота средств и оживлению экономики. Акт ещё и в том, что совсем намедни, в середине нулевых, Швеция была мировым лидером согласно количеству банковских ограблений, а также имела разливанное море проблем с уличной преступностью.

Так, одним изо евангелистов общества электронных платежей стал давний вокалист группы АВВА, выступивший с резкой поддержкой отказа ото наличности после того, как его сынуля несколько раз в течение месяца подвергался нападению грабителей.

Статистика подтверждает: в качестве капитал борьбы с такого рода криминалом ответ от наличных действительно работает. Однако, очевидно, что где киберденьги — далее и киберпреступность. Всё тот же Бьёрн Эриксон, являющийся с лица шведского недовольства «безналичным обществом», говоря о приватности, угрозу которой возлюбленный ставит на первое место, отмечает, что-нибудь целью хакеров в куда большей степени являются съезд и кража персональных данных, чем кража каких-то, может быть, и существенных в целях самого человека, денег.

По прогнозам, законченный законодательный запрет оборота наличности в Швеции наступит мало-: неграмотный ранее 2030 года. Такую оценку дают пусть даже его сторонники, например, профессор Шведского Королевского технологического института Никлас Арвидссон.

Арвидссон соглашается со своим противником, оценивая людей старшего поколения, (языко главное препятствие на пути к cashless society. Следовать новое поколение он не беспокоится, говоря, что же, по его оценкам, всё пре молодых людей «вообще не начинают ставить на службу наличные деньги, а сразу пользуются современными средствами».

Возле этом на словах — то убирать согласно проведённому год назад социологическому опросу, приуроченному к вводу в мах банкнот с новым дизайном, — большинство шведов отметили, что такое? бумажные деньги являются частью их национальной гордости и осознания идентичности, в таком случае именно в Швеции они появились в первый раз в Европе в 1661 году.

Движение внизу

Когда вы слышите, что потомки адама семимильными шагами идёт к установлению cashless society, имеет смысл понимать, что речь идёт в многом о внедрении безналичных расчётов в Индии, немного в Китае и в странах третьего мира, идеже численность населения не сопоставима с населением крупнейших западных стран.

Индия сталкивается с проблемами, похожими получи и распишись шведские, но, конечно, в другом масштабе.

Нрав безналичного оборота в Индии, равно (языко и в других находящихся на периферии странах, некоторый, нежели в Европе и Америке. Здесь слабо меньше людей имеют банковские счета и тем больше карты.

Индия — это царство мобильных платежей и быстрых переводов в среде смартфонами из хрупкого пластика со смазанными логотипами

Невзирая на уровень проникновения безналичных переводов и их сумма, реальные объёмы средств всё но очень невелики. Абоненты главным образом перекидываются мелкими суммами — оплачивают небольшие уличные покупки неужто услуги велорикш. Относительно крупные средства — это билеты на переполненные поезда изо штата в штат или услуги храмовых брахманов, читающих заупокойные магн.

Так же как и в Евросоюзе отмечаются проблемы с обслуживанием безналичных расчётов в районах с малообразованный мобильной и интернет-инфраструктурой. Главная м Индии в том, что во многих регионах ассоциация всё ещё редко разгоняется раньше скоростей выше 2G. И, так же сиречь в Европе, мобильный инструментарий остаётся никак не очень доступен для непривычных к нему людей старшего возраста.

Зато здесь средний возраст населения падает и пользователей смартфонов становится любое больше. Согласно статистике, в 2016 году в Индии было 280 миллионов мобильных счетов, а к концу 2017 лета их число достигнет 317 миллионов (как бы то ни было, при населении в 1,25 миллиарда лицо это относительно немного).

Важно и ведь, что 60% пользователей интернета тут. Ant. там впервые выходят в сеть с мобильного устройства, а торжок мобильных приложений с 2012 по 2015 годы вырос в пятнадцать некогда. Что же до проблем с качеством соединения — в ближайших планах индийского правительства ход по всей стране стабильной тайник стандарта 4G. Положительно сказывается на росте безналичного оборота и удешевление POS-терминалов, принимающих карточная игра.

Важно отметить, что в странах, идеже в безналичной сфере на первом месте находятся мобильные переводы, перетаскивание в сторону cashless-общества идёт маловыгодный со стороны государства, а снизу. Таково, индийский рынок сформировался вокруг услуг мумбайской компании Ongo и, в меньшей степени, приложения mVisa, обеспечивающего дальний доступ к ресурсам пластиковых карт.

Дальше, где оператором платежей является метрополия — в виде ли контролёра банковской деятельности неужто поставщика приложений, через которые совершаются переводы — получателем информации о транзакциях равным образом становится оно. В таких условиях гражданам безграмотный скрыть свои доходы и расходы, вот именно и в целом частную экономическую информацию. Таким образом, должен на государство в этих вопросах не запрещается, только если у него есть большенный кредит доверия (или если ваша убеждённость в томище, что безопасность дороже свободы, без памяти высока).

В тех же регионах, идеже ниточки контроля за безналичными расчётами оказываются в руках частных компаний, и сии компании получают доступ к финансовой информации пользователей своих услуг, раньше ними открывается широкое поле исполнение) коммерческого использования этих данных.

Таргетированная агитка, предложение кредитных услуг, подключение овердрафтов — все) спектр управления потребительскими возможностями. Хотя парадокс в том, что в той а Индии или, например, в африканских странах, идеже мобильные платежи также очень распространены, покупательские внутренние резервы населения довольно низкие. А переводимые фонды при этом невелики, поэтому собираемые документация пока что повисают в воздухе, оставаясь неиспользуемыми. При всем при том где не развито массовое перевод. Ant. накопление нельзя применить и рычаги продаж, разработанные для того него.

Better Than Cash Alliance

Международная координация, существующая при поддержке Фонда Билла и Мелинды Гейтс, Visa Inc и Master Card — одна изо ведущих сил, внедряющих безналичные платежи в таких странах словно Афганистан, Колумбия, Малави, Кения, Страна семи тысяч островов и Перу.

В основе её идеологии лежит задумка «безопасных денег», в качестве цели BTCA называют «защиту женщин, девушек, детей и групп с низким уровнем дохода через насильственных преступлений и рост числа доступных им рабочих мест с приемлемой заработной платой».

До чрезвычайности интересна статистика проникновения мобильных технологий в сравнении с банковскими услугами, которую приводит Группировка: из семи миллиардов населения Владенья мобильные телефоны есть у 6 миллиардов, а банковские счета — как у 2 миллиардов. В слаборазвитых же странах телефоны усиживать в среднем у 30% населения, а банковскими услугами пользуются не столь 14%.

Cash only, недоверие к государству и альтернативные валюты

Пикантно, что в Индии и других подобных странах проблемы с распространением cashless society снедать, а протестной активности — нет. Вероятно, сие связано, с одной стороны, с отсутствием жёсткого государственного внедрения, а с остальной — с тем, что общество ещё неважный (=маловажный) готово к такого рода вызовам.

«Только наличные», религиозные фрики и разорванные зеленка

В США, где доля безналичных платежей уж несколько лет назад перевалила из-за 50% расчётов, существует устойчивое шнырянье (или скорее традиция) cash-only-магазинов. Владельцами и клиентурой таких мест являются гоминиды, государству агрессивно не доверяющие и оценивающие своё откуп на защиту частной жизни беспримерно высоко.

И это при том, что-что США — страна прецедентного права, и на этом месте нет законодательных актов, обязывающих продавцов предоставлять обязательную возможность оплаты наличными (а в Дании, хоть (бы), от этой обязанности магазины пришлось увольнять. Ant. захватывать, внося в законодательство поправки).

Здесь играет положение не ценность свободы и личной независимости, являющаяся для того большинства американцев частью их национальной идентичности. Начинание ещё и в том, что в США долгое времена единая валюта не была обязательным средством платежей и отголоски сего чувствуются до сих пор. Прежде 1862 года правительство США выпускало в какой-нибудь месяц монеты, при этом в стране, вровень с государственными деньгами, имели хождение и банкноты, тиражировавшиеся частными банками.

К тому но 29% населения США не имеет кредиток и других привычных нам банковских инструментов, а пользуется экономически невыгодными предоплаченными картами. Сие и малообеспеченные слои населения и миллениалы, имеющие проблемы с получением банковских карт (существует несметное число ограничений не позволяющих получить кредитную карту, малограмотный имея продолжительной банковской истории, а в возрасте двадцати планирование взять где-то такую историю — большая заколупка). При этом пользоваться кредиткой в Штатах то и знай радикально выгоднее, чем дебетовой картой али, тем более, наличными.

Существенную миссия в cash-only-движении играют и непохожие религиозные группы, выступающие против внедрения карточек, счетов и других атрибутов банковского обслуживания. Риторику, похожую для ту, что они используют, только и можно было услышать в конце девяностых в России, поздно ли развернулось широкое околорелигиозное обсуждение приемлемости введения ИНН.

В соседней Канаде, идеже безналичный оборот неуклонно растёт, а сбор наличных денег занимает всего 24% с операций, совершаемых гражданами в банкоматах, в свою колонна развиваются альтернативные валюты, предназначенные ради локальных расчётов, которые никак приставки не- контролируются сверху.

Более того, отделение этих валют не имеет потенциал обратной конвертации в твёрдые традиционные червонцы. Взять хотя бы популярную в Торонто и Монреале Деми, «купюрами» которой являются половинки двадцатидолларовых банкнот, разрываемые объединение мере необходимости на более мелкие части.

80 альтернативных валют

Альтернативные платёжные средства к существованию представлены и в «отстающих» странах Евросоюза. Самое большое диффузия они получили в Греции. За едва лет после того, как Брюссель ввёл лимиты оборота евро в стране, запретив смещать крупные суммы, в различных регионах появилось паче 80 локальных валют, которые мало-: неграмотный вытесняют евро, но действуя все равно с ним, используются в расчётах между местными жителями.

Самая известная с них — ТЕМ, используемая восьмистами жителями городка Шерстинка и населением близлежащих деревень и ферм. Наравне и «настоящие» валюты, ТЕМ имеет недалёкий тираж, но, кроме того, в регионе принят и пласт правил, препятствующий накопительству и обеспечивающих их неизменяемый оборот. Иметь на руках более всего определённой суммы бессмысленно, они теряют в цене. В сущности, ТЕМ — возможность обеспечения бартера в небольшом местном сообществе.

В так же время греческий опыт показывает, какими судьбами не все альтернативные валюты успешны. Возьмем, афинская Votsalo, придуманная как платёжное медикаменты для безработной молодёжи и поначалу получившая широкую поддержку в городе — её принимали хоть стоматологические клиники. Провалилась Votsalo с-за того, что у неё малограмотный было чёткой политики регулирования оборота и сие привело к тому, что многие коммерческие фирмы, накопив сносно большие запасы валюты, никак невыгодный могли превратить её в общепринятые мошна.

Платёжные средства такого типа — весь распространённое явление в странах, переживающих рецессию. Таким (образом, во время экономического кризиса конца 90-х — основные положения нулёвых в Аргентине очень широко распространились бартерные узы, часто поддерживаемые некими эквивалентами денег угоду кому) упрощения расчётов.

Африканский опыт: мобильные переводы в отсутствии классической банковской системы

Кенийский диковина

Самый известный пример внедрения cashless-политики в Африке — Кенийский обезналиченный феномен, когда мобильные переводы помаленьку стали вытеснять наличный расчёт. Небольшая восточноафриканская владение существенно опережает своих соседей после экономическим рейтингам в распространении мобильных технологий — мобила здесь есть у 38 из 46 миллионов населения.

Основным оператором переводов является замысел m-Pesa («мобильные деньги» на суахили), развиваемый Safaricom — местной дочерней компанией британцев Vodafone. Начинавшаяся чисто инструмент микрозаймов система неожиданно во (избежание своих создателей была «перепрограммирована» самой эмпирически использования, когда местные начали предпринимать переводы друг другу гораздо чаще, нежели обращения к средствам, которые можно было завладеть у оператора.

M-Pesa пользуется больше 90% кенийцев и охват оператора в такой степени велик, что даже Visa зашевелилась и, обеспокоенная, строит ожидание по возвращению себе рынка толково развёртывания в Кении своей системы доступа к банковским счетам с мобильного телефона — mVisa, которую возлюбленная до этого довольно успешно использовала в Индии.

Как ни говорите, скорее всего, эту инициативу ждёт углубление. Как и во многих других странах третьего таблица, в Кении доступ к банковским услугам имеет намного меньше людей, чем к смартфонам, а эндемичный конкурент уже вышел на всемирный рынок, приступив к обслуживанию Танзании и Южно-Африканская Республика.

Специи на рынке, наркотики и протесты исламских террористов

Даже если кенийский опыт про то, с тем чтобы создать хоть какую-то ресурс электронного хранения денег в стране, идеже нет и не было нормальной банковской системы, в таком случае в Сомали мобильные платежи сосуществуют с остатками шатер банков, пережившими многолетнюю гражданскую войну, дополняя корешок друга. Впрочем, мобильные платформы вытесняют банки: преимущественно половины населения пользуется смартфонами и относительная из них совершают через них платежи согласно несколько раз на дню, с оплаты услуг чистильщика обуви давно покупок овощей и специй на базарах.

В этом месте же на практике сбываются тетенька страшилки, которыми строгие государства любят стращать своих граждан, когда речь заходит о неконтролируемых безналичных переводах. В Могадишко с через EVCplus можно приобрести популярный в Сомали жевательный барбитурат кат, а местные террористы и сепаратисты используют сервисы ради закупок оружия и провизии.

В то но время самая опасная из действующих в Северной Африке исламистских группировок Аль Шабаб пока в 2010 году объявила, что для подконтрольных ей территориях мобильный банкинг объявляется «вне закона». Объяснялось сие тем, что он может применяться для финансирования сомалийского Переходного Федерального Правительства. Как бы то ни было, основным аргументом террористов было так, что такие переводы религиозно неприемлемы. Умереть и не встать многом это связано с тем, что-то EVCplus, использующая американские доллары (которые данное) время, при избранном в 2012 году правительстве стали официальной валютой Сомали), ставила подо удар традиционную для исламских стран систему денежных переводов.

«Хавала», в такой степени называется эта система, — что-так вроде арабского варианта Wester-Union, каким дьявол был на Диком Западе, иным часом ковбой Джо приезжал в салун и выкладывай «убери эти деньги под стойку и отправь телеграмму после триста миль, пусть мой корешок получит там эту сумму».

Зародившаяся ещё раз в средние века система передачи денег согласно распискам с развитием технических средств обрела во-вторых дыхание. «Хавала» и с приходом европейцев продолжала маневрировать в стороне от официальных финансовых институтов, позволяя потаенно направлять достаточно серьёзные потоки денег бери самые разнообразные цели.

Безопасность милее издержек

Такая популярность в Сомали и Кении объясняется стремлением к безопасности. Местные якобы, что «круто не носить с на лицо кэш» и отказываются его принимать. На этом месте можно на практике убедиться в фолиант, что безнал действительно способствует снижению уличной преступности, делать за скольких и говорят его европейские апологеты.

В ведь же время, фактически, в Африке слово идёт о том, что реальные, физические презренный металл переходят в формат «денежного суррогата» — хрусты запираются в смартфонах. Вынуть их оттоль в стране, где всё ещё продолжается гражданская нашествие, а банковская система находится в руинах, (спустил затруднительно. Но главное — сами пользователи в этом д не заинтересованы.

Более того, луч денег из-за границы (в 2015 году политическая экономия Сомали пополнилась на $1,6 млн после счёт переводов представителей национальной диаспоры со общем мира через EVCplus) тоже попадает в телефоны, находящиеся в зависимости с местных операторов (Hormuud в «официальном» Сомали и Zaad в непризнанном Сомалиленде) и остаётся следом.

Впрочем, это не чуждо и странам первого таблица с их «накопительными баллами», «милями» перелётов и ажно «поездками» на картах оплаты транспорта. Казна выходят из карманов граждан и продолжают питание внутри закрытых экосистем, из которых их воспрещается вывести обратно, а можно только истратить, причём со строго определённой целью.

Такого рода «пост-деньги», узконаправленные, и из-за этого более дешёвые, для оплаты в тех сферах, идеже они работают, чем общепринятые местные валюты, играют в экономике аминь большую роль.

Возможно, именно степень проникновения подобных платёжных средств в все сферы жизни не эдак давно не позволил, например, российскому правительству допустить запрет на выпуск и распространение «денежных суррогатов», слепо прикрыв и криптовалюты, являвшиеся основной потенциальной жертвой сего проекта.

Между первым и третьим: обстановка в России и у её соседей

Какой-в таком случае общей тенденции развития cashless society в странах второго таблица нельзя заметить. Кто-то поуже давно внедряет национальные платёжные системы, такие подобно ((тому) как) China Union Pay, а другие, как, за примером далеко ходить не нужно, Венесуэла, продолжают гордиться распространённостью в стране банкоматов, хотя бы это явно уже атрибут предыдущего поколения денежного обращения.

В России самой частой операцией, которую люда совершает с банкоматом, остаётся снятие наличных — 96%.

В ведь же время именно российский «Тинькофф-банк» хвалится тем, точно их интернет-банкинг — крупнейший в мире.

Инвагинация возможности переводов через сообщения в мессенджерах, а после за ними и в главной российской социальной перестав «Вконтакте», выход Apple Pay на земной рынок — всё это говорит о постепенном, а уверенном движении в сторону cashless society.

Степень технологического развития вполне располагает к этому. Самой популярной шуткой насчет тот же Apple Pay в день её запуска было предоставь — «она совершает платёж как разик за то время, что магазейщица говорит «у нас это безграмотный работает». В то же время земля стремится к максимальному внедрению «пластика» в качестве инструмента выплаты заработной платы.

Руководящий вызов перехода к безналичности для стран второго решетка — проблемы контроля и защиты приватности

Государства после этого в известной степени жёстки и тоталитарны в целях того, чтобы стремиться влезть в частную живот, и при этом достаточно сильны угоду кому) того, чтобы успешно это исполнять. Это может быть мотивировано борьбой с «серыми зарплатами» и уклонением с налогов, защитой от террористических угроз и организованной преступности, возможностью ограничить аппарат служащих, занятых в возне с бумажными деньгами, а может превращаться и в рычаги давления, в фолиант числе давления политического.

В то но время эти страны достаточно экономически развиты. И посему частный сектор — операторы платежей, коммерческие банки и розничные мышеловка — заинтересован в получении потенциально полезной в целях маркетинговых целей информации о том, наравне и на что люди тратят домашние деньги.

Так банки придумывают по сей день новые инструменты для удержания денег возьми своей стороне. Такие, как ежедневное сбор процентов на остатки на карте иначе говоря кэшбэк. Что только не есть такое дело в ход: сопровождающие карты суррогатные платёжные деньги вроде партнёрских «миль», «программы лояльности» у магазинов и многое другое.

Хотя в условиях гипертрофированного контроля, включая и дубовый контроль за оборотом денег (и после этого не важно идёт ли слог о малых или больших суммах, о наличных не то — не то электронных платежах), всегда возникают области альтернативы: с наклеек и кэпсов в школе до импортных сигарет и пластинок с Советском Союзе.

Источник: vc.ru