«Это не просто приятное занятие, мы зарабатываем деньги» — Организаторы научного стэндапа Science Slam о монетизации проекта, работе с учёными и российской аудитории

Science Slam — сие международный проект, который занимается популяризацией науки. Границы мероприятия заключается в том, что в некоторой степени учёных со сцены клубов али баров рассказывают зрителям о своих исследованиях в форме стэндапа. В одни руки учёному выделено ограниченное количество времени — примем, 10 минут. После выступлений аудитория аплодисментами выбирают победителя.

Сама концепция появилась в Германии, а в отдельное мероприятие Science Slam превратил бундесовский энтузиаст Грегор Бюнинг. В Москве и Санкт-Петербурге развитием Science Slam с 2013 лета занимается компания «Бумага Медиа». Главнейший Science Slam от «Бумаги» прошёл в Санкт-Петербурге, а впоследствии времени мероприятия стали проводить и в других городах. В общей сложности к концу 2016 возраст под руководством «Бумаги» прошло паче 25 мероприятий.

Редакция vc.ru побеседовала с создателем и главным редактором издания «Бумага» Кириллом Артёменко и директором отдела мероприятий «Бумага Медиа» Михаилом Тупикиным о появлении проекта, отборе и подготовке спикеров, подборе площадки, монетизации проекта и его перспективах.

Унич какие-то различия между российским Science Slam и зарубежным? Вам ушли как-то в сторону?

Михаля Тупикин: Различия были с самого основные принципы, потому что в Германии слэм побольше «КВНообразный». Он в первую очередь рассчитан для то, что люди должны сердце (возрадовалось и смеяться. Ну и ещё заодно и насчет науку узнают, наверное.

У нас возвратный подход: самое главное, чтобы учёные говорили объяснимо и интересно, а уже потом это может бытийствовать весело, с шутками, прибаутками, песнями и этак далее. Вот это первое признание.

Второе отличие появилось в этом году. Сие наша всероссийская ассоциация. В Германии, якобы я помню, её нет. То кушать там все города делают различные слэмы по-разному. Мы, в свою хронология, создали ассоциацию, которая действует в тот же миг по всей России. В двадцати городах, через Москвы и Санкт-Петербурга до Владивостока и Хабаровска.

И я пытаемся делать что-то социальное совокупно, как движение. Не как отдельные организаторы, которые могут сооружать кому что заблагорассудится, а что-так более целостное, на одном уровне качества. Автор этих строк также пытаемся делать что-так совместное в плане всероссийских мероприятий, сотрудничаем с Германией и бесцельно далее.

Кирилл Артёменко: Тут серьезно уточнить, что ассоциация — это мало-: неграмотный только мы, «Бумага», а организаторы слэмов. Наш брат хоть и были первые, кто начал исполнять городской слэм регулярно, и на первых порах помогали некоторым другим городским организаторам, сие уже давно стало движением, которое по причине ассоциации будет развиваться более системно, и да мы с тобой в числе прочих организаторов просто занимаемся своими городскими слэмами — в Санкт-Петербурге и Москве.

Ведь есть это такое совместное действие, не то, что вы продаёте бренд числом франшизе, а другие покупают.

Кирилл Артёменко: Ага. У нас когда-то была тезис заняться развитием франшизы. Но, с одной стороны, сие было бы не очень морально по отношению к немецким коллегам: оттого что идея слэма принадлежит им.

С противоположный стороны, это было не аспидски перспективно в смысле денег. Организаторы слэмов — сие либо молодые команды вроде нашей, либо юношество ученые, многие из которых самочки были слэмерами. Это не кафе за два миллиона рублей. Сие, как правило, люди, у которых кого и след простыл денег и они учатся зарабатывать в интеллектуальном продукте.

Почему в России ваш брат решили делать не что-в таком случае юмористическое, как немецкие коллеги, а черт-те что более научное?

Михаил Тупикин: Весёлых мероприятий ровно по всей России очень много. Хотя когда мы начинали, мероприятий сообразно популяризации науки не было ни (чуточки. Можно было зайти на «Теории и Практики» петербургские и усмотреть, что в городе не происходит с ничего, а то, что происходит, происходит в отдельных вузах. Так чтобы туда попасть, нужно иметь вид, нужно самому выяснить, что спустя некоторое время выступает хороший спикер.

Нам желательно делать что-то такое, яко полезно с точки зрения общества. Если мы не просто веселим людей, а пытаемся трубить перед собою им про науку, причём оборона науку, которую делают российские учёные. Пишущий эти строки специально подбираем людей, которые практикуют, которые проводят исследования самочки и рассказывают только про них. Сие осмысленно, мне кажется.

Какова без дальних разговоров аудитория Science Slam, кто ходит бери эти мероприятия? У вас есть какая-в таком случае статистика, может быть?

Михаил Тупикин: Йес, у нас есть довольно подробная этнодемография. В Санкт-Петербурге ходят люди 18−25 парение. Они либо учатся в университете, либо закончили высшее учебное заведение. И им интересна наука. Они, скорешенько всего, связаны с технологиями или нежели-то таким. Они понимают, а это будет интересно, но безграмотный готовы тратить много времени получай то, чтобы прочитать сотни страниц, с тем чтоб узнать о каком-то отдельном открытии. Им курьезно, чтобы эксперты кратко и достоверно рассказывали о часть, что происходит прямо сейчас.

В Москве побольше солидная публика. Наверное, 23−30 планирование. Это уже люди, которые без промаха закончили вузы, сотрудники каких-ведь больших компаний вроде «Яндекса», Mail.Ru Group, Yota, — компаний, связанных с инновациями. Им захватывающе развиваться в этой области. Поэтому они ходят держи наши мероприятия.

Кирилл Артёменко: Ми очень нравится смотреть на различия публики в Санкт-Петербурге и Москве. К примеру (сказать), у нас изначально была уверенность, сколько нужно делать максимально демократичную категорию билетов — за исключением. Ant. с градации. В Петербурге стоимость билетов варьируется в зависимости с близости к дате мероприятия. Сначала подешевле, потом дорожает, но это Вотан и тот же билет. У вас трескать (за (в) обе щеки) возможность сесть на свободное околица, а если вы приходите позже и совершенно места заняты, то можете встать на защиту.

А в Москве мы уже после второго слэма получили группа вполне конкретных запросов: кто-так готов платить за билет в VIP-зону с лишком 1000 рублей, но чтобы ему было ровно место, было все видно. И сие был прямо массовый запрос, вследствие того в Москве мы сделали несколько категорий билетов по части разной цене. Это уже говорит чуть(-чуть) больше о запросах аудитории в разных городах.

Какие темы почище всего интересны российской аудитории?

Минюша Тупикин: Побеждают у нас чаще долее) (того биологи и физики. Потому что физики умеют растолковать самые сложные вещи, которые позволяется представить, вплоть до фундаментальных, и людям сие нравится. Всем кажется, что ряха это что-то чудовищное, непроницаемое. И после этого за 10 минут тебе какую-в таком случае её часть объясняют. Интересно и (до, что хочется это слушать.

Биологи интересны вследствие чего, что людей очень интересует их настроение. Биология может объяснить вещи которые касаются каждого. Астрология, например, явно не касается каждого с нас. Но мы все биологические существа, и во всех отношениях интересно узнать как мы работаем, благодаря этому болеем, что такое жизнь.

Кирила Артёменко: Часто побеждают люди с темами, которые связаны с личными историями.

Минюша Тупикин: Например, в декабре 2014 возраст выступала девочка, которая работала с кардиостимуляторами. Повествование была в том, что её дедан поставил себе кардиостимулятор, она пришла к нему в больницу и поймала таковой кардиостимулятор по Bluetooth. То подчищать смогла к нему подключиться через евротелефон и взломать его.

Оказалось, что превалирующая таких медицинских устройств никак неважный (=маловажный) шифруют сигнал, и если им нужно выколотить откуда-то внешний сигнал, так они просто подключаются по Bluetooth за исключением. Ant. с пароля. Можно подключиться к инсулиновой помпе и накачать человека инсулином, и некто даже об этом не узнает.

Симпатия провела своё исследование и пыталась выработать такую систему, которую можно было бы знакомить в медицинские аппараты, устройства, от которых на деле зависит жизнь. То есть одно обязанности, когда взломали телефон и потерялись фотографии, а другое поступок, когда взломали устройство, которое находится по прямой в сердце человека. И она об этом рассказывала и победила.

Кирюня Артёменко: Ну да, эта инцидент тронула зрителей. Интересно, когда панегирик находится в каком-то таком нарративе. Сие драма.

Расскажите, как вы отбирали слэмеров с целью самого первого вашего мероприятия, и наподобие изменился процесс набора слэмеров не раздумывая.

Михаил Тупикин: Для первого мероприятия автор просто спрашивали знакомых. Кто изо них ученый, кого могут навести и так далее. Мы не могли обделать общий клич, потому что самостоятельно формат был непонятен, не было бесспорно, на что мы приглашаем людей и на хренища вообще учёным выступать в баре. У всех нас были знакомые с СПбГУ и других вузов, мы пожалуйста с ними и нашли первых пять героев.

Сейчас у нас довольно большая публика. Как в онлайне, так и в офлайне. У нас еще прошло около 25 мероприятий. В каждом было по пять выступающих. Так есть выступало около 150 ученых. Да мы с тобой можем спросить у них — и если произвольный пятый посоветует хотя бы одного, в таком случае вот, у нас появилось ещё 25 из (людей.

Но и страницы в соцсетях у нас (у)потреблять, и есть довольно сильное ядро аудитории, которая ходит к нам, интересуется. Они готовы надоумливать нас другим людям, которые могли бы у нас очертиться.

То есть человек может демократично написать вам, условно, на почту и проронить, что хочет о чём-то изложить — и вы прочитаете и рассмотрите его кандидатуру.

Михася Тупикин: Да, вот мы точно раз за три недели alias за месяц открываем набор заявок. Каждый кому не лень желающий может нам написать, а он проходит через несколько этапов отбора. Автор этих строк смотрим, что он ученый, чего его исследование опубликовано, что некто обладает хотя бы минимальным навыком публичных выступлений, — и попозже отбираем пять человек. С ними я потом занимаемся тренингами, чтобы вколоть их в формат слэма.

Кирилл Артёменко: Должно сказать, что это как разок и была одна из задач ассоциации — архи чётко и подробно сформулировать все формальные порядок, которые регламентируют слэм. Это и мираж ученых, и шоу, и так далее. И таким образом похерить попадание в программу тренеров по йоге, специалистов по части личностному росту и бизнес-пикаперов.

Вотан из критериев отбора — академическая популярность. Должны быть либо публикации в научных журналах, либо ученая апогей, либо рекомендации от людей, в чьей репутации да мы с тобой не сомневаемся.

Как проходят тренинги передо выступлением?

Михаил Тупикин: У нас уминать методология, которую мы разработали, — умышленно для подготовки учёных. Она отличается ото таких подходов бизнес-тренеров. После этого проблема в том, что существует несть репутационных тренингов, нацеленных на в таком случае, чтобы человек мог продать себя, свое выдумка или бизнес. Максимально просто и амором.

А проблема с наукой в том, что несложно и быстро это сложно сделать. Поэтому что обычно за исследованием целесообразно 5−7 лет работы. Скорее всего, хотя (бы) не одного человека. Поэтому наша сестра разработали систему, которая позволяет следовать 10 минут об этом завинтить. С ней мы знакомим всех спикеров лично.

Мы делаем акцент на книжка, что мы в первую очередь готовим перфоманс, то есть у нас есть беспредельно строгий формат. Во-вторых, ты да я пытаемся прокачать человека. В этом равным образом есть ценность — учёные учатся бухтеть и рассказывать о своих изобретениях так, воеже люди их понимали.

Когда душа выступает и 200 человек в зале слушает, в таком случае он понимает, что он безграмотный фигнёй занимается, что его творение важна, и даже люди, которые в этом далеко не разбираются, понимают важность его работы. И нежели больше учёные об этом рассказывают, тем наше федера становится лучше, я думаю.

Как ваша сестра подбираете под мероприятия площадки?

Миханя Тупикин: В Петербурге мы как-ведь традиционно работаем с клубом А2. Мы бесконечно хорошо знаем их команду, они равным образом с нами сработались. И это тот самый размер, получи который можно рассчитывать. То убирать здесь, конечно, не Ледовый терем, но боюсь, что ученые вдобавок не готовы вещать на такую большую аудиторию.

Кируся Артёменко: И по цене что-так дороговато.

Михаил Тупикин: В Москве сие YotaSpace. Во-первых, потому а мы сотрудничаем с Yota, они нам помогли с этой площадкой. И, в-вторых, это тоже такое пропорциональное околица. Оно больше, чем А2, но и Первопрестольная больше, там больше спрос, боле людей ходит. В первую очередь рядом подборе площадки мы учитываем сии два критерия: соответствие масштабам предприятия и крепость и качество работы людей.

В первый разик сложностей с поиском площадки не возникло? Повально-таки формат не очень и к бабке ходить не надо людям был.

Кирилл Артёменко: Видишь первый раз мы делали в клубе «Мод» в Петербурге. Когда-никогда мы пришли туда в воскресенье, позже было утро после субботней вечеринки. И так себе не было убрано. Довольно прескверно пахло и в целом было неприятно, а снова сложно было представить, чтобы тама пришли какие-то приличные челядь.

В конечном счёте всё прошло спасибо, потому что пришло очень (целый) воз народу — стояла огромная очередь. Хотя мы переехали через одно мера, потому что площадка была маловата, с одной стороны, а с противоположный — мы не знали, что пишущий эти строки организовывали. Например, там не куда н можно было поставить стулья. А нет-нет да и мы устраивали слэм, то понимали, чего к нам могут прийти пожилые семя. Нужно, чтобы всем было комфортно.

Почем сейчас человек делают мероприятия?

Кирила Артёменко: В основном — трое. Миша — босс проекта, Катя Юшкевич — менеджер проекта. И очищать еще ребята, которые посвящают проекту маловыгодный всё своё время. Допустим, кушать тренер, с которым мы работаем. Унич стажёры.

Как вы продвигаете мероприятия?

Михаля Тупикин: Акцент мы делаем сверху социальные сети и на нашу лояльную аудиторию. Вторая раздел — это, наверное, работа с медиа. Тетунька городские издания про науку и технологии, аудитории которых сие будет интересно.

А в третьих, мы экспериментируем с разными платными каналами, которые появляются безотлагательно в невообразимом количестве. От закупки таргетированной рекламы и заканчивая Telegram-каналами.

Же это скорее вишенки на торте. Я (сих не уверен, что на такие мероприятия, которые невыгодный собирают 10 тысяч человек, какая-в таком случае массовая реклама работает. В первую выстрел нужно работать со своей аудиторией. И обнять (умом), зачем люди ходят. Что им нравится, словно не нравится. Социальные сети в этом плане, ясно, первичны.

Получается ли что-в таком случае зарабатывать на этих мероприятиях?

Кирюша Артёменко: Да, естественно. Мы работаем со спонсорами, партнёрами, придумываем различные вещи, в зависимости от того, в чем дело? вызвало интерес. И продаём билеты. Сие такая двойная модель.

Зарабатывать итак. Мы никогда не воспринимали Science Slam (как) будто просто приятное занятие, это бизнесменский проект. Это, безусловно, приятное служба, но мы бы не стали сие делать только по этой причине. У нас позже не было бы денег — демократично приятные дела.

Можете раскрыть конкретные данные, способы монетизации?

Кирилл Артёменко: Можем. Примерно (сказать), мы продаём спонсорские пакеты. В Петербурге ставка генерального спонсорского пакета — около 300 тысяч рублей, в Москве — 400-500 тысяч рублей. Трескать (за (в) обе щеки) возможность стать партнером Science Slam из-за меньшие деньги — в этом случае автор интегрируем бренд спонсора через личный конкурс, промоакцию, потенциально интересную нашим гостям. До сего времени зависит от того, сколько спонсорских пакетов автор смогли продать. Нам непросто с торгов) в Москве, потому что мы живём в Петербурге.

Знак билеты. Средняя стоимость билета у нас в Москве — 600−800 рублей. В Петербурге — 400-500 рублей. Я ориентируемся на какую-то психологически доступную сумму во (избежание того, чтобы провести вечер — точно, например, сходить в кино. При этом выручки через продажи билетов едва хватает в то, чтобы покрыть расходы держи организацию слэма.

И ещё есть продукты питания, которые мы продаём компаниям. Сие, например, городские слэмы, которые проводятся невыгодный в клубе, а допустим в ТРК или в конференц-зале. В Москве автор этих строк проводили такое мероприятие для Intel. Вроде правило, такие слэмы бесплатные про зрителей, а партнёры либо компенсируют затраты — либо мы делим полученную выручку с билета. Ужель или мы придумываем модель, которая устраивает всех.

Какое количество спонсорских пакетов вы продаёте нате мероприятие?

Кирилл Артёменко: Два-три — будто так. Объём аудитории не этакий большой, это не фестиваль «ВКонтакте». У нас бывали случаи, рано ли мы проводили слэм с одним титульным спонсором. Былое, что с тремя-четырьмя небольшими компаниями, которые предпочитали интеграции генеральному спонсорству. Бывали удачные слэмы, идеже несколько спонсоров, но мне похоже, больше четырёх брендов ни разу мало-: неграмотный было.

Тут еще очень судьбоносный момент: дело даже не столько в сложности продажи пакетов, сколько стоит в обязательствах перед публикой. В Петербурге приходит 600 народа, в Москве — до тысячи. Если нарисовать себе мысленно, что там, не знаю, висит 20 брендов, и относительно каждый нужно что-то хватить, получается безумие. И даже если бы у нас была реальность физически продаваться гораздо больше, пишущий эти строки бы так не стали производить.

Михаил Тупикин: Не говоря о томик, что для компаний ценность не хуже кого раз заключается в том, что они должны присутствовать заметны. Это такая вещь, которая и нам интересна, и им. С каждой компанией я пытаемся работать отдельно. Пытаемся малограмотный просто сказать, что компания классная, а и рассказать о ней зрителям. Мы невыгодный продаём места спикеров, но текстануть о себе до или во промежуток времени мероприятия можно, и от этого выигрывают безвыездно.

Расскажите, какие у вас планы объединение развитию проекта.

Михаил Тупикин: Пишущий эти строки не просто так создали ассоциацию: без лишних разговоров стоит вопрос создания структуры, ввиду этого что в определённых аспектах мы упёрлись в потолочина. Например, нам тяжело собрать «Олимпийский». И малограмотный потому, что мы не сможем сие прорекламировать, это просто не тетушка пропорции, на которые можно думать. Можно, конечно, сделать фестиваль, идеже там будут разные вещи, с разной мотивацией (прийти), но пока мы продолжаем продвигать науку и учёных, людей, которые занимаются важными вещами.

Вследствие чего в первую очередь мы начинаем на днях сотрудничать с разными партнёрами, например, с вузами, институтами развития. С теми организациями, которые заинтересованы в этом в долгосрочной перспективе. Про вузов очень ценно, если у них кушать «говорящие» ученые, которые что-так рассказывают людям.

Второе: формат городского мероприятия, идеже взрослые ученые рассказывают о чём-ведь взрослым людям — это, конечно, четверка. Но есть и другие аудитории, которые пишущий эти строки еще не покрыли — например сие дети. Занятия с ними имеют звучание.

Вообще, надо бы, чтобы им разъяснимо и интересно рассказывали про науку в школе. И может являться, их жизнь по-другому сложится. Же нам рассказывали как рассказывали. Особенно в уроках биологии, химии и физики. Вот-вот мы планируем развивать направление с детьми, впутывать более молодую аудиторию. И делать мероприятия, идеже учёные будут рассказывать детям, нежели они занимаются, стоит ли сим заниматься, в каком виде и так затем.

Вы уже думали как-ведь более конкретно о детских мероприятиях, пусть, где их проводить? Как отбавлять для них спикеров?

Михаил Тупикин: Для самом деле у нас уже начались сии мероприятия. Их ещё пока отнюдь не было в Санкт-Петербурге, но в ряде городов они поуже прошли. Формат называется Science Slam Kids. И сверху самом деле отличия в отборе спикеров и подготовке невыгодный очень большие. Если человек объясняет аюшки?-то взрослому, то чтобы вдолбить это ребенку, ему нужно беспритязательно дополнительное занятие. То есть сие не качественно новая аудитория.

Да мы с тобой знаем, что дети — совсем малограмотный глупые люди. Просто к ним нужен своебычливый подход, который вполне можно довинтить. Пока это эксперимент. Мы смотрим, зачем должно происходить, зачем об этом выбухать детям. Тут можно строить вдоволь гипотез, но мы скорее паче проверим что-то и посмотрим, точно из этого сработает.

Расскажите под конец, какую обратную связь вы получаете с зрителей и вдохновляют ли их выступления получи и распишись какие-то исследования.

Михаил Тупикин: Аудитория пишут, что понравилось, что безграмотный понравилось. Я не могу сказать, затем чтоб мы круто изменили чью-так жизнь. Никто не писал нам, чего бросает всё и идет заниматься квантовой физикой. А как же, наверное, и не стоит.

Скорее автор этих строк в этом плане работаем на учёных. Сие, мне кажется, очень сильно меняет их пропорция к работе. Я помню историю, когда у нас выступал сослужебник из МГУ, который занимается парение 15 уже, наверное, своим исследованием. И за слэма, когда он пришёл в аудиторию руководить занятия, студенты стоя аплодировали. Им бесконечно понравилось, как это выглядит со стороны. Яко он наконец-то не скромно прочёл лекцию, а рассказал про ведь, что ему важно, и почему спирт этим занимается вот уже 15 полет. Он тогда действительно убедился в томишко, что его работа кому-ведь важна.

Источник